Перед выходом фильма "Ультиматум Борна" Time Out размышляет о главных шпионах последних десятилетий и о том, как они становятся символами своего времени. Главным агентом нашего времени, конечно, оказывается Джейсон Борн - человек без прошлого, ненавидящий спецслужбы и не работающий на государство.
В 50-е годы канадская разведка в поисках ценных разведданных просматривала советские фильмы о жизни простых людей. Мало ли, вдруг в романтической комедии случайно покажут парад военной техники или колхозники пустятся в обсуждение космической программы. Если сегодня с той же тщательностью просматривать фильмы о шпионах, можно многое узнать о нашей жизни. Скажи мне, какому агенту ты доверил бы свою жизнь, и я скажу тебе, какая сейчас историческая эпоха.
Истории о шпионах появились тогда же, когда возникли государства, а то и еще раньше. Вдумайтесь в наскальную живопись: пока вот эти охотники загоняли мамонта, вон тот человечек отходил куда-то в сторону. Ну и откуда, спрашивается, соседнее племя узнало о поверженном мамонте? Бонды работали в Древнем Китае, Древнем Египте, в Библии соглядатаи «высматривали землю», «дерзосердые» шпионы бродили по страницам «Илиады». Причем Гомер называл шпионаж «славным делом», а соглядатаю тогда обещали колесницу и двух коней. С разведкой имели дело Сомерсет Моэм, Грэм Грин и Редьярд Киплинг, а простые граждане в зависимости от политического климата в стране то восхищались разведчиками, то презирали их. Перед войной обычно восхищались, в мирное время — наоборот.
Фильмы о шпионских заговорах появились еще перед Первой мировой войной, и, в общем, с тех пор их герои мало изменились: они так же спасают мир от какой-нибудь угрозы, они все так же бесстрашны, а зло в этих лентах все так же беспринципно. Со временем у героев шпионских фильмов менялись только гэджеты, марки машин и личная мотивация.
30-е: голые руки, пистолет, гипноз Самыми знаменитыми (не считая, конечно, Бонда и Борна) шпионскими фильмами были британские картины Альфреда Хичкока. Они отображали параноидальную предвоенную действительность Соединенного Королевства: у каждого мальчика может быть бомба в коробке (как в «Саботаже»), каждый уважаемый человек может оказаться шпионом, любое театральное сборище может быть поводом для передачи разведданных (как в «39 ступенях»), любая старушка стремится в Министерство иностранных дел поделиться информацией («Леди исчезает»). В политической ситуации 30-х годов и атмосфере сгущающегося зла невинные люди вынуждены учиться стрелять, не доверять ни соседям, ни полицейским (они могут оказаться переодетыми шпионами). Хичкоковские Бонды — самоучки, желающие не мир спасти, а просто вернуть себе нормальную, привычную жизнь, как девушка из фильма «Леди исчезает»: она и не думала раскрывать международный заговор, она просто хотела найти внезапно исчезнувшую из поезда старушку-попутчицу, чтобы было с кем поболтать по дороге.
У этих недобондов нет никаких особых устройств, им даже драться приходится чем попало: например, герои самозабвенно швыряются друг в друга стульями, «чтобы шум выстрелов не привлек внимание полиции». В лучшем случае шпионы 30-х годов пользуются гипнозом, в худшем — душат своих жертв голыми руками. Их злодейство принимает самые удивительные формы: наиболее бесчеловечные из них способны загнать на крышу девочку-подростка в пижаме или обмотать старушке лицо бинтами. С такими злодеями действительно могли справиться простые граждане. Но даже если спасителями мировой стабильности оказывались настоящие, тренированные специалисты, как в фильме , их идеалом все равно оказывалась спокойная жизнь: плохих людей мы убьем, объясняли они, но, во-первых, нам очень не хочется никого убивать, а во-вторых, после этого мы больше работать не собираемся, обойдетесь как-нибудь своими силами.
В России сценарий одного из первыхшпионских фильмов написал главный советский поэт Маяковский: фильм назывался «На фронт!», и в нем красноармеец доставлял в штаб секретный пакет, а шпион всячески красноармейцу мешал. В 30-е годы шпионские фильмы, возникшие на общей волне паранойи и шпиономании, вовсю разоблачали вредителей и диверсантов и рассказывали о нерушимости наших границ. Герои были словно списаны с плакатов — собственно, эти фильмы ибыли плакатами-агитками. Что-то человеческое в советских героях появилось гораздо позже, после Второй мировой войны и волны фильмов о военных шпионах. В то самое время, когда в Америке воцарился Бонд. Джеймс Бонд.
60-е: тяжелая техника Бонд появился, конечно же, не на пустом месте. Советская угроза, охота на ведьм, холодная война — должен же прийти кто-нибудь, кто играючи разберется с мировым злом. Агент 007 был воплощением силы, прямым наследником английских разведчиков, с гордостью носивших за линией фронта форменный красный китель, чтобы никто офицера-разведчика, верного присяге, не принял за презренного шпиона, переодетого в гражданское. Униформой Бонда были смокинги. Идеал мужественности: его любят женщины, а он играется в машинки, прекрасно стреляет, предотвращает международные кризисы и никогда не взбалтывает коктейли. Ну и попутно спасает всех от страшной угрозы. Удивительно, как близко тогда вымысел был от реальности: в это же время появился сериал «Миссия невыполнима», который смотрели агенты ЦРУ и обсуждали, могут ли они использовать идеи сериала в реальной работе.
В советских фильмах разведчики тоже были звездами. Не такими, как Бонд, но все-таки дети во дворах играли в фильмы «Щит и меч»,«Мертвый сезон» или «Адъютант его превосходительства». Но главным советским шпионом был, разумеется, Штирлиц. А самым недооцененным русским Бондом стал герой Андрея Миронова в фильме Эльдара Рязанова «Невероятные приключения итальянцев в России»: Андрей Миронов играл здесь лейтенанта уголовного розыска, опекающего банду итальянских лузеров-кладоискателей, и пользовался набором почти бондовских гэджетов.
90-е: гэджеты Со временем Бонд становился все более шумным, картонным и гэджетозависимым — без ракет, «Астон-Мартина» и лазерной ручки с подствольным гранатометом шпион уже ничего не мог. То же самое произошло и с героем трилогии «Миссия невыполнима» Итэном Хантом. Сериал с таким названием шел еще в 60-е, от Бонда его герои отличались, в первую очередь, умением работать в коллективе. Хотя, если сравнивать «киномиссию» с сериалом, от командной работы в фильме почти ничего не осталось. Итэн Хант занимался промышленнымшпионажем — политический вышел из моды с окончанием холодной войны. А слово «шпион» все чаще звучало с комическим оттенком: в 90-е мир так быстро менялся, что политических агентов можно было только пожалеть. Секретные агенты теперь либо собирались в стаи и выведывали технические секреты, либо с гордостью несли печать кретинизма — вроде Арнольда Шварценеггера в «Правдивой лжи», где герой Шварца врал своей жене, что идет в офис, а сам мчался спасать страну.
Привычный шпионский мир окончательно рухнул при появлении Остина Пауэрса в 1997 году. Пауэрс в исполнении Майка Майерса стал безбашенной сатирой на психоделику и паранойю 60-х: приверженец свободной любви и идиотских разноцветных костюмов, бодрое и безмозглое существо из прошлого с желтыми зубами, волосатой грудью и маленьким членом, он довел до абсурда весь бондовский мачизм. А заодно и шпионские триллеры с их злодеями, теориями заговоров и великими агентами. Жанр заплакал и отошел в сторонку— подумать, как ему быть дальше.
Нулевые: гэджеты, мускулы, реалити-шоу Шпионы новой эры ценят гэджеты и спецэффекты, но при этом хорошо тренированы и редко переходят границы человеческих возможностей. Герой кинотрилогии «Миссия невыполнима» в первых сериях был почти Фантомасом — мог стать другим человеком, надев маску, не отличимую от чьего-нибудь лица. В последней серии, самой неудачной с точки зрения проката, но лучшей из всех, он тщательно рассчитывает траекторию прыжка с одного небоскреба на другой, понимая, что прыгать придется без страховки и без гэджетов. Герой «Трех иксов» Ксандер Кейдж, экстремал с чувством юмора, может прокатиться на подносе по перилам лестницы, уворачиваясь от пуль, но при этом обладает несомненным медвежьим обаянием «своего парня».
Вот в чем главное отличие «новых» шпионов: они, при всех своих сверхспособностях, являются нормальными людьми. Бонд никогда не был «своим парнем», и воспитать в себе Бонда невозможно. Стать Ксандером Кейджем очень сложно, но можно: просто надо долго тренироваться. Позанимайся паркуром, прыгни с парашютом, прикупи «шпионской» техники — и вот ты уже почти шпион. Мир, может, и не спасешь, зато набегаешься всласть. Тем более что не очень понятно, как вообще можно его спасти после 11 сентября. Даже если Бонд начнет относиться к жизни гораздо серьезнее, как это делает Дэниел Крейг в «Казино Рояль» — он с этим жестким новым миром уже явно не справится.
Борн Поэтому спасать нужно не мир, а себя. Джейсон Борн, герой романа Ладлэма, впервые возникший в 80-е, совместил в себе выдуманных агентов вроде Бонда и псевдореальных шпионов из «Трех дней Кондора» или «Маньчжурского кандидата». И оказался идеальным героем начала XXI века, как Джеймс Бонд был идеален для 60-х и 70-х годов века ХХ. Борн — агент, который сам не помнит, кто он такой. Трилогия посвящена тому, как он пытается найти самого себя. В наше время главное мировое зло — собственное «я», навыки и инстинкты, остающиеся, даже когда человек теряет память. Борн мог бы быть вашим соседом, хотя он и тренированная машина для убийства: он бегает не по лыжным курортам, а по спальным районам, ездит не на «Астон-Мартине», а на чем попало, даже на раздолбанной «Волге», а женщин не соблазняет, а любит. У Бонда нет прошлого, Борн его просто не помнит.
Исполнитель роли Борна Мэтт Дэймон однажды сказал о своем герое очень правильную вещь: «Вся судьба этого персонажа — что-то вроде воплощенной фантазии мужчины, переживающего кризис среднего возраста. Тебе дали по башке, ты отключился, а очнувшись, заговорил на двенадцати языках, начал драться как зверь, и в тебя влюбляются красивые девки». Если Бонд был детским идеалом мужчины, Остин Пауэрс — смешным подростковым бунтарем, то Борн — взрослый человек с кризисом самоидентификации. Каждому времени — свои игрушки.
