Моя биография - это цепь событий, в реальность некоторых из которых я лично верю с трудом. "Лучше б их и не было!" - иной раз можно подумать, однако без многих неприятных эпизодов не было бы и сегодняшнего положения вещей. Родился я в 73 году. Как родился - не помню. Показывали мне фотографии - не узнаю себя. Видимо, там все правда. Дедушка был реальным пацаном - возглавлял конструкторское бюро на оборонном заводе, сделал много полезного для родины, за что имел нормальную зарплату и пенсию одновременно. Правда, машину не купил и дачу не построил, потому что, с одной стороны, не воровал, а с другой, моя бабушка - его супруга - конкретно расправлялась с баблом и надежд на накопления не оставляла. Дед умер от второго инфаркта в конце 84-го года. Я это запомнил очень четко, потому что в тот день кончилось счастливое детство и началась жизнь.
Очень скоро выяснилось, что вся моя семья держалась именно на дедушке, но поскольку к 11-ти годам особенно зажраться я не успел и красную икру искренне ненавидел, то перемены достаточно плавно меня настигли. Я ходил в обычную 8-летнюю школу, носил пионерский галстук и был весьма наивным мальчиком, насмотревшимся фильмов про пионерскую дружбу и прочее. Поскольку вокруг меня не было настоящих пионеров, то я особо не расстраивался отсутствию воплощения в жизни киносюжетов, я ожидал их появления с минуту на минуту.
Пока я ждал чуда, я творил. Мне очень хотелось писать, но для стихов я не созрел, а сюжетов для прозы пока не придумал, поэтому я писал в журнал Юный Техник. Туда я отправлял мои изобретения и рационализаторские предложения. Поначалу я относился к этому очень серьезно: к примеру, году в 85-86-ом я сделал дизайнерскую разработку для автомобилей - я предложил в указателе поворота оранжевое стекло сделать прозрачным, зато вворачивать оранжевую лампочку. Сегодня это норма для всех машин, даже "жигулей", а тогда такой фишки не было даже у "мерсов". В ответ на подробное изложение идеи я получил стандартный ответ - типа, не дает, Сережа, твое предложение конкретного эффекта. Отправив штук пятнадцать подобных предложений, я в изобретательстве разочаровался. Правда, через несколько лет для прикола послал изобретение "Калоприемник для депутатов": чтобы депутаты не отлучались из зала заседаний, между ног они должны были носить герметичный контейнер, приемная трубка которой втыкалась в задницу. Сидишь - гадишь - работаешь! Это был 89-ый год, когда вовсю гремел знаменитый съезд. Кстати, эту идею также зарубили, и больше я в Юный Техник не писал.
Итак, ждал я ждал, и наконец дождался - это был мой будущий друг, второгодник и прогульщик Птицын. Птицын страдал мигренью - у него болела голова, но поскольку в школьном медпункте не могли сделать трепанацию черепа, залезть внутрь и излечить недуг, мой кореш болел, прогуливал и кайфовал. Я научился делать бомбочки из бумаги и сбрасывать их на прохожих, научился взрывать магний с марганцовкой, бить лампочки и делать прочие гадости и пакости. Мы делали все это весело и задорно, хотя бежать от активистов и милиции иногда было страшно. Милиционеры приходили к нам в школу, собирали все старшие классы в актовом зале и вели с нами беседы, выявляя, кто в очередной раз нагадил в микрорайоне, но одноклассники, которые были в курсе, нас не сдавали, поэтому в детскую комнату милиции или в спецшколу мы не попали.
Попал я после 8-го класса в математическую школу - туда меня рекомендовала учительница математики, потому что я сдуру на "отлично" написал выпускной и потому что мои мама и бабушка очень хотели отправить меня в приличное заведение, подальше от Птицына. В матшколе я быстро стал загибаться: математику я ненавидел, не понимал, и поскольку времени на нее уходило хер знает сколько, то прочие предметы стали также запускаться. Кончилось все прогулами и уходом из школы. Так я потратил целый год зря.
Доучившись, получив обычный аттестат, я поступил на филфак. Мой препод по русскому и литературе, Виктор Юрьевич, посоветовал выбрать этот факультет взамен журналистскому, что я и сделал. Может, поэтому я лишен в моей работе всяких журналистских наворотов, правил и стандартов, которых просто не знаю (и знать не желаю).
В 93-ем году стало мне ясно, что нужно зарабатывать деньги, потому что жили мы на пенсии бабушки и мамы. В Питере открылась новая газета (случалось это часто) - "Славянский Базар". Название это мне не нравилось, но зато я стал ведущим автором - я писал треть всех статей в номер. Осенью газета обанкротилась и я пошел работать продавцом всякой фигни. Магазин организовала 40-летняя стерва, работавшая до краха СССР в райкоме КПСС. Когда все коммунисты почуяли неладное, эта гидра ломанулась директором в парикмахерскую и ловко ее приватизировала, после чего парикмахеров уплотнила, а на освободившейся площади устроила магазин. Я проработал там месяц, после чего был обвинен (как и все предыдущие и последующие работники) в растратах и уволен с выплатой 10% от обещанного. Обещали 70 тысяч рублей (даже не знаю, сколько это в нынешних ценах), а заплатили 6 тысяч, которые я был должен отдать за обеды на производстве (была организована типа домашняя кухня). Я взял бабки и пошел с ними домой, мысленно послав владелицу магазина нахер. На эту сумму я купил бритвенный станок Жилет-Слалом, блок жвачки Ригли-Даблминт и оставил немного денег на проезд.
В это же время я пристрастился слушать питерскую радиостанцию Полис, где по вечерам шла программа по заявкам Хот-лайн. Вели ее два реальных чувака - Виталик Шшш и его друг Краснодембский. Я заметил, что предпочтение в выполнении заявок отдавалось творческим слушателям - тем, кто, к примеру, стишок присылал или прочую ерунду. Я позвонил моему другу Птицыну и мы придумали внедриться в передачу с разных сторон под псевдонимами - я стал Анкл Бэном (Uncle Ben - популярная тогда марка продуктов быстрого приготовления, типа риса и пюре из США, с фирменным рисунком - черномазым хреном), а мой кореш - Банщиком. По телефону мы надиктовывали секретарше наши произведения - стишки и микро-рассказы идиотского содержания (про борьбу с мокрицами и т.п.).
Затем мы перешли к как бы заочной борьбе - в своих выступлениях мы пинали друг друга, типа "Банщик передает Анкл Бену, что тот - полный отстой", и в итоге завязалась борьба, настоящая война с участием многих других слушателей, и программа по заявкам стала интерактивным шоу. В итоге на новый 94-ый год ведущие пригласили меня в студию радио Полис как самого активного слушателя, где я подвергся некоторым испытаниям вроде буриме и пару раз что-то сказал в микрофон. Атмосфера студии произвела на меня сильнейшее впечатление - нет, я не решил стать диджеем, но я почувствовал себя дома.
Потом я пошел работать в газету Недвижимость Петербурга. "Пошел" - это смешно сказано. Мне домой начали звонить подозрительные личности и спрашивать, действительно ли я продаю квартиру. Квартиру я не продавал, и на третьей неделе звонков я спросил гражданина - какого хрена ты звонишь? Мне ответили, что телефон мой печатается в популярной газете бесплатных объявлений "Шанс". Я купил номер, смотрю - и правда, мой телефон в объявлении о продаже квартир, но при более тщательном рассмотрении я понял, что произошла техническая ошибка. Телефон был напечатан очень близко к сгибу страницы, и цифра "5" в конце номера из-за растекания краски превращалась в "6", а это уже был мой телефон. Я позвонил в редакцию и объяснил - мол, такая херня творится которую неделю. Люди извинились, пообещали исправить и предложили компенсацию - напечатать мое объявление в ближайшем номере. Я сперва отказался, а потом перезвонил и попросил тиснуть объяву такого плана, что молодой журналист ищет работу. А мне тут же и отвечают - "Нам нужен журналист, мы газету новую запускаем!". Пришел я на собеседование, и встречает меня некто Максим Кузахметов - криминальная звезда питерского печатного дела.
Макс был старше меня всего на 5 лет, но уже заработал на машину, рубил в верстке, был прекрасным организатором и очень нравился девушкам. От него перло энергией, с такими людьми хочется работать в команде. Макс немного поколебался между "Недвижимостью" и "Пятым колесом" (оно отметило недавно 10-летний юбилей) и направил меня как бы криминальным журналистом в "Недвижку". Я понятия не имел, как надо быть криминальным журналистом, но очень хотел работать в престижной газете - это был первый цветной еженедельник формата А3 в городе. Начал я со сводок из ГУВД - оказалось, что каждый день за недвижимость в Питере кому-то резали горло или всаживали паяльник в задницу. Затем мне на помощь пригласили девушку Аллу Логинову. Мы познакомились на улице, когда шли на общее собрание - решать, как дальше делать газету. Алла была высокой, светловолосой и замужней женщиной, с очень громким и высоким голосом, к которому трудно было привыкнуть.
Муж Аллы - Саша - носил фамилию Дыбаль, и сейчас занимается в Газпроме средствами массовой информации. А тогда я и Алла делали криминальные статьи: она была юристом, имела много знакомых в судах и искала интересные дела, а я встречался с потерпевшими и писал большие, эмоциональные и трагические материалы. В редакции было весело и сытно: номер газеты сдавался обыкновенно к утру субботы, и к нам привозили пиццу, котлеты по-киевски, Макс Кузахметов приносил водку Абсолют и все работали. На другой день многие приходили, чтобы по сети поиграть в Дум - побегать по коридорам и порезать бензопилой. В редакции мне больше всего нравилась девушка Инга: она была старше меня, почти всегда была в леопардовых "резиновых" джинсах, хорошо ко мне относилась и напрочь игнорировала как мужчину.
Вскоре газета стала набирать обороты и цениться среди профессионалов - риэлтеров. Зам. главного редактора - Слава Костров - был знаком со всеми специалистами, "ручкался" с Грефом, Южановым, Кохом и со многими другими питерцами, которые ныне возглавляют дела в Москве. Сам Слава был одноклассником Кости Эрнста. С таким шефом я стал кроме криминала писать и о самой недвижимости, при этом о многих встречах с руководителями у меня остались самые теплые воспоминания. Наконец, летом 94-го при газете было решено создать телевизионную студию - делать еженедельную телепередачу, которая раскручивала бы газету еще больше.
Возглавил студию Леша Воронин: он тогда работал верстальщиком, но какое-то время крутился на телевидении, и ему доверили передачу. Ребята подобрались хорошие - молодые, ни фига не знающие "чо да как", но полные энтузиазма. Меня Леша пригласил репортером, поскольку люди были нужны, а я в редакции был самым молодым и энергичным. Но в итоге я стал единственным журналистом, причем вдобавок еще и ведущим.
Смотреть на те записи сейчас - срамота, настоящий детский сад, но бесперспективность малобюджетного телевидения мы поняли только через год. Под новый, 95-ый, у нас испортились отношения с редакцией - передача не давала прибыли, мы отделились, почти что украли аппаратуру, и сидели на голодном пайке - за 100 долларов в месяц. Перспектив было мало.
Я тогда любил слушать радио "Модерн" - станцию с восходящим Нагиевым, и в январе 95-го услышал рекламную передачу про недвижимость. Сделал ее по заказу одной из компаний Саша Шенгелия - ныне германский житель, а тогда - "информредактор", то есть новостник. Я, как человек, знающий тему досконально, сразу понял, что передачу сляпал дилетант, который сам не понимает и не в состоянии интересно объяснить остальным. Набрался наглости, позвонил в редакцию и нагло сказал тогдашнему программному директору Кириллу Беглецову: "У вас тут передача выходит - так вот я могу сделать лучше". А он мне отвечает: "Приходи!" Прихожу, разговариваю - и понимаю, что ни фига я технологию радио не знаю. Беглецов меня спрашивает: "Сколько твоя программа будет длиться?" Я отвечаю: "Полчаса!" А он мне: "На коммерческой станции информационная программа дольше 5-ти минут идти не может". Я был раздавлен таким форматом, потому что изначально не знал, о чем буду говорить 30 минут, но сокращение этого времени в 6 раз вызывало более серьезный вопрос - а что можно успеть вообще сказать, когда свободолюбивые диджеи вроде того же Нагиева тратят и 5, и 10 минут эфира, не донеся до слушателя никакого смысла, кроме эмоций? Тем не менее, с программным мы расстались на позитиве - я пошел делать пилотный выпуск программы собственными силами.
Куда идти человеку с улицы делать "пилот", я не знал, но я помнил, что есть на свете Слава Эскин - главный редактор "Недвижки", который много что знал на этом свете. Слава был типичным начальником-евреем: он был не по возрасту лысоват, был тихим, спокойным и с виду мягкотелым, но только с виду. Ездил Слава на БМВ и любил повторять: "Жизнь трудна, но к счастью коротка!". Когда я описал ему идею проекта, Эскин ее одобрил, потому что лишняя реклама на популярном радио не бывает лишней. Слава отправил меня на только-только создающееся радио Шанс - в дочернюю структуру, где еще не было лицензии на вещание, но аппаратура и штат были.
Там я познакомился с Денисом и Лешей - композиторами и звукорежиссерами, которые сейчас составляют костяк группы Иван Купала. Денис подарил мне свою инструменталку, которую я стал использовать как подкладку в моих передачах, и мы стали делать "пилоты". "Пилоты" я регулярно носил на "Модерн" Беглецову - высокому молодому человеку с бородой и в очках. Всякий раз он говорил мне "Уже лучше!", но находил дефекты и посылал переделывать. Самым изощренным замечанием было такое: "Теперь надо постараться, чтобы ритм текста совпал с ритмом музыки-подкладки!", то есть было бы в кайф, если я практически спою о недвижимости. Конец этим походам положил Кукушкин. Леня Кукушкин был одним из руководителей, молодым и как бы человечным, и я ему уже примелькался в коридорах. В который раз увидев меня с Беглецовым, он сказал, чтоб мы решили с выходом передачи в эфир. Беглецов никак не мог подобрать время, и тогда Кукушкин волевым решением назначил 4 дня - со вторника по пятницу в 11:00. Решили, что сперва я буду выходить в записи. Я записал теперь уже "мастер" в студии Шанс - на радио, которое так никогда и не вышло официально в эфир. Его диджей Анна Романова стала звездой на питерском Эльдорадио, а программный директор Леня Шапиро руководил питерским Ностальжи, куда много позже перебрался Нагиев.
Мою передачу прокрутили в эфир в 11:00 в середине апреля 95-го года - числа я не помню. Я был счастлив - весна, радио! 3 программы я делал в записи, они были посвящены относительно "вечным" темам - тому же криминалу, советам специалистов и вообще анализу ситуации. Делать их мне помогали юристы и мои друзья из агентства Санкт-Петербург. А во вторник шла живая передача с обзором свежего, вышедшего в понедельник номера Недвижимости Петербурга. Модерновские диджеи, у которых как раз в 11:00 была сдача смен, не могли понять, что за Стиллавин появился и нафига вообще эта недвижимость.
И когда я приехал в очередной раз читать живьем, Нагиев устроил мне проверку. Во-первых, он хотел убедиться, что я живьем читаю так же, как на пленке, а во-вторых, что я знаю, о чем говорю. И после того, как я дочитал, Нагиев принял несколько телефонных звонков от слушателей, которые интересовались разными проблемами, и я их консультировал безо всякой "предзаписи" и подготовки. Экзамен я выдержал и с Нагиевым у меня сложились хорошие отношения как со старшим товарищем. На майские праздники студия Шанс, где я по-прежнему писал передачи, ушла в коллективный запой, и я понял, что все программы надо будет читать живьем. Студия Модерна находилась в 15 км от Питера, в старой глушилке, которая не давала советским гражданам слушать би-би-си и прочую западную заразу, и четыре раза в неделю я ездил туда всего на 5 минут. Отношения с Модерном были странными: я делал передачу, за которую ничего не получал, а довольствовался договором о том, что я буду получать процент от рекламы в моей передаче, причем рекламу я должен найти сам. И поскольку как торговец рекламой я - ноль, то мне приходилось подрабатывать в Недвижке и на эти деньги жить. Однако материальный вопрос не мог испортить романтики.
После своей передачи я долго сидел в студии - смотрел эфиры Нагиева, копался в фонотеке, что-то себе переписывал, и таким образом сблизился с "коллективом".
Я написал для Нагиева несколько "од" - белых стихов, которые Дима читал на пафосной, трагической музыке примерно таким же голосом, а я отвечал за "спецэффекты" - хрюкал, выл, храпел. Вот один такой стих:

Литературно-хореографическая композиция "Моя адрес не дом и не улица"
Из-за технических затруднений при передаче избражения хореографическая часть произведения заменена на хоровое пение поэтико-ностальгически настроенных балерунов-космополитов

Захотелось вдруг девке Татьяне
Распознать молодецкую плоть
И решила Танюха в мгновенье:
"Эх, пойду-ка, сыщу удальца!"
Удалец молодецкого склада
Не замедлил явиться тотчас
Был он явно кавказского типа
С бородавкой на левом глазу
Ухватились кавказец и девка
Друг за дружку, в экстазе сольясь
И свое получила Татьяна
- Поняла, что к чему в мужчиках
Полежали любовнички смирно
Отдышались от страстных трудов.
Тут и вспомнила Таня наказы,
Что ей мама давала не раз:
"Доча, только любовь поостынет -
Требуй пачпорт скорей с мужчика,
Чтобы детки росли бы с прапашей!"
- Так велела ей умная мать.
"Гей, приятель, гоня сюда паспорт
- Адресок твой оттуда спишу!"
"Нэту паспарта, нэт адрэсочка!
Адрэс мой ест Савэцкий Саюз!"
…Через год родился у Танюхи Человечек.
Без папки он рос.
Вот и вы, бабы-дуры, учтите:
Прежде - паспорт, затем же - любовь!"

За такими занятиями я провел лето, а осенью, где-то в ноябре мне в коридоре опять повстречался магический Кукшкин. На этот раз он предложил начать платить мне за работу деньги! Но сделал условие - вместо четырех программ про недвижимость сделать пять, но все на разные темы. К январю 96-го я условие выполнил. Летом того года, как и полагается, коллектив стал периодически уходить в отпуска, и начальник информотдела - Леша Филиппов, который в свое время сделал несколько репортажей для нашей телепрограммы по недвижимости - предложил мне помимо моих сольных программ делать и обычные часовые новости. Получая все больший и больший опыт, я в моих информационных передачах уже был не слишком серьезен - меня интересовали скользкие темы и издевательский комментарий. Помню, я сделал потребительскую программу про женские гигиенические средства: это вызвало острые разговоры, даже противостояние среди моих начальников, одни из которых были "за" мой подход, другие не могли себе представить, как мужчина смеет рассуждать о тампонах и прокладках и анализировать их недостатки! С сегодняшей точки зрения такой конфликт в принципе смешон, но тогда это была бомба.
Летом следующего года расписание диджеев, ведущих линейный эфир, скорректировалось таким образом, что моя смена новостей совпала с работой Гены Бачинского. Этого человека я знал на станции меньше всего и даже остерегался: он пришел за год до меня, по утрам рассказывал народу о блюзе и по эфиру выгялдел мрачным человеком, которого зачем-то все-таки держат на станции. В кулуарах он совершенно не отвечал ожиданиям слушателя: это был веселый компанейский гражданин, активно здоровающийся со всеми, обнимающий девушек и панибратски общающийся с начальством. Включался приемник - оттуда доносился взрослый, вечно утомленный, серьезный даже в редких шутках голос. Слушать такого диджея мне не хотелось, но сказать ему об этом не позволяла субодинация. Я в своих программах был бодрым и острым, хотя в коллективе держался скромно.
При всем желании не могу вспомнить, как мы решили с Бачей (он не любит это сокращение) что-то делать вместе. До меня Бача кооперировался с Филипповым, но в итоге вдвоем остались мы. Это было чистой самодеятельностью, без планов и концепций, в основном просто лажей, но когда нас развели по разным сменам, мы оба запротестовали. Видимо, что-то, какие-то перспективы Геныч в нашем дуэте видел, поскольку по жизни он жуткий единоличник и в отношении меня особенно.
Мы пошли к начальству и заявили о желании работать вместе, и тогда начальники велели нам сделать план передачи. По этому плану мы и начали работать в ноябре 97-го года. Вскоре к нам присоединилась Ира Викторова - девушка с очень низким голосом, красивая и очень нам близкая по духу, и мы что-то стали делать вместе. Конечно, мы с Бачинским не давали ей слова вставить - это была борьба, но уже к марту 98-го пошли первые положительные отзывы от слушателей. Я делал новости, Гена работал за пультом и с дисками, ну а "Ирунчик" пыталась до нас достучаться. Мы работали по идиотской схеме: по утрам во вторник и в четверг и в воскресенье днем, поскольку в остальные будни утром работали Сева Андреев (ныне шоумен в "Ленинграде") и все тот же Виталик Шшш с Полиса.
До нас в это время по будням работали Рост и Янишевский (Нагиев с Ростом на радио никогда дуэт не составляли), но Рост дал звезды после выхода "Осторожно, Модерн" и на утро забил. Кстати, многие диджеи из-за своей сонливости не понимают, что утро - это самое боевое время. Веселье закончилось прямо после кризиса августа 98-го. Гена потерял реально денег, потому что не вовремя занялся гиблым продюсерским делом - вложился в певицу Татьяну Ларину и погорел на переводе денег. Руководство начало завинчивать финансовые гайки: уволили Иру Викторову, мы остались вдвоем, убрали второе утреннее шоу и дали нам все 5 дней в неделю.
Наш личный прорыв начался в феврале 99-го, когда мы впервые удачно сделали Суптитру - перевод английских песен на русский язык. Мы перевел песню Стиви Вандера I Just Called To Say I Love You как "Чисто позвонил сказать, что я люблю тебя". Это была новая, свежая, конкретная фишка, которая нас поперла вверх. В августе 99-го нас пригласили впервые на гастроли - в Омск, и с тех пор мы - великие гастролеры. К концу года мы поняли, что на подстрочных переводах программу не сделать, и стали работать с живой группой - петь те же западные песни с живой музыкой, но музыканты распались, и тогда один из них - суперфарцовщик Виталик - взялся за дело.
На домашнем компьютере он стал делать электронные аранжировки хитов, к которым мы писали оригинальные тексты. Песни крутились у нас в эфире, существуя параллельно с Суптитрой, и гастроли пошли по полной схеме. Летом 2000-го, когда только-только взяли Гуся, мы получили Премию Попова в Москве как лучшее Утреннее Шоу. Начальству пришлось поджаться и поднять нам зарплату. Осенью мы выпустили диск с нашими песнями, презентацию которого провели в Бирмудском Треугольнике в Питере. Этого пивного ресторана уже нет, но презентация, где не хватило мест всем желающим, мне запомнилась как один из наших самых лучших концертов.
В феврале 2001-го мы узнали, что радио Модерн продается. К этому моменту у нас уже не работали многие легендарные диджеи, включая Нагиева, и конечно же бегство Имен говорит об ошибочном менеджменте компании. Станция была продана Нашему радио как банальный ретранслятор сигнала, хотя вещала на несколько городов и имела раскрученное имя. Смешно сказать, но на вырученные от продажи деньги позднее владельцы устроили производство творожков. Этот период - до закрытия станции в июне - был психологически очень тяжелым для нас: нас убедительно попросили работать как ни в чем ни бывало, и хотя на душе был мрачняк, в эфире мы продолжали веселиться. Когда станция умерла, господин Козырев предложил нам работать по отдельности - мне вернуться на новости, а Гене - просто вести локальный питерский эфир.
Мы отказались.
В сентябре 2001-го мы стали работать на Русском радио в Москве - по вечерам в выходные. Тогдашний программный директор Саша Пряников готовил нас как смену своему шоу с Андрюхой Чижовым, но в январе 2002-го мы получили предложение от руководства Радио Максимум перейти туда на утро. Это было одновременно и весьма лестной, и очень непростой перспективой - традиции Максимума и наш стиль, мягко говоря, сильно различаются. Тем не менее, отказываться было глупо. Коллектив Максимума принял нас болезненно. Шоу "Жаворонки-3" с Пашковым и Кирилловым было в одночасье уволено в пятницу, а в понедельник, 18 февраля, мы уже приступили к работе.
Для станции это было только началом перемен, и мы долго притирались. Особенно конфликтными были взаимоотношения со Студией-15, в которой наиболее ярко протестовали бесплатные стажеры - они даже писали анонимные записки на двери нашей комнаты с недвусмысленными оскорблениями.
Гнусно выражалась и емейловская публика Максимума, считавшаяся интеллигентой, однако через пару месяцев враги поутихли и Москва стала привыкать к негламурной программе, в которой говорится о том, что есть в жизни. Собственно, на этом я пока что сделаю паузу. Признаться, мне было самому интересно написать о себе. Я, конечно, рассказал далеко не о всем и не о всех, но если продолжу когда-нибудь, непременно распишу подробнее и все то, о чем уже рассказал вам.

Видео Сергея Стиллавина

Сергей Стиллавин Утро на т.к. "Россия

Возможно вам будет интересно:
Стиллавин, Сергей Стиллавин, Сергей Стиллавин организация выступлений, Сергей Стиллавин заказать Сергей Стиллавин выступление, Сергей Стиллавин заказ концерта, Сергей Стиллавин организация концертов, Сергей Стиллавин райдер, сайт Сергея Стиллавина, официальный сайт Сергея Стиллавина, концерты Сергея Стиллавина, фото Сергея Стиллавина, контакты Сергея Стиллавина, ведущий Сергей Стиллавин, телеведущий Сергей Стиллавин, биография Сергея Стиллавина

КАТАЛОГ АРТИСТОВ

Стиллавин Сергей

Стиллавин Сергей - организация концерта